Р. Гордон - Пуля для звезды. [Пуля для звезды. Киноманьяк. Я должен был ее убить. Хотите стать вдовой?]
Бруно успокоился и добавил:
— Надо срочно сообщить об этом!
Одной рукой он схватил телефон, другой раскрыл справочник на букву «О». Ему нужен был телефон ОРТФ, и он нашел его.
— Вы могли бы спросить у меня разрешения на звонок, — спокойно заметил инспектор, пока Бруно накручивал диск аппарата.
— Но я же на работе! — негодующе запротестовал журналист.
— Не учи ученого, — буркнул Соважон, занявшись своей вновь погасшей трубкой.
— Алло, ОРТФ?.. Мадемуазель, не могли бы вы мне назвать ответственного за показ фильмов?..
— Говорят из полиции, — сухо добавил Соважон.
— Мсье Кассар, да, именно он… Передайте ему трубку… Его нет? Тогда его секретаря, я думаю, что у него такой имеется!
Бруно безнадежно покосился на инспектора, хмуро взиравшего на происходящее.
— Секретарь мсье Кассара? — вскоре продолжил журналист. — Говорят из полиции… Не могли бы вы мне сказать, ваша служба не выдавала мсье Жан-Габриэлю Эрналю копию его фильма «Скажите, что мы вышли»? Мсье Эрналь, улица Висконти, 17 бис. Побыстрее, пожалуйста, это очень важно.
Мгновение спустя Бруно, повесив трубку, объявил:
— Фильм выдан в пятницу… и Эрналь уничтожил его. Конечно, он или кто-то другой…
— Это как раз то, о чем я говорил немного ранее, но вы меня не слушали, мсье начальник службы безопасности! — бросил Соважон, но тут же отбросил шутки в сторону.
— Чем вас так заинтересовала эта история с фильмом?
Бруно воскресил в памяти судьбу единственного полнометражного фильма Жан-Габриэля Эрналя и успех, пришедший к нему слишком поздно благодаря телевидению. Соважон не разделял волнений журналиста.
— Предположим, фильм таит в себе какую-то опасность, какую, я пока плохо себе представляю; единственное, что я понял: его хотели уничтожить не до показа, а после, что совершенно необъяснимо…
— Тогда, следуя вашей логике, Эрналь сам его уничтожил?
— Я ничего не утверждаю.
— За несколько дней до показа в «Кинотеке», в вечер чествования Франсуазы Констан? Вы совершенно не знаете Эрналя, ни за что на свете он не отказался бы от такого шоу…
— Если предположить, что он совершил самоубийство и не захотел ничего оставлять после себя…
— Вы предполагаете самоубийство?
Соважон ничего не ответил.
— Надо перерыть весь дом, — продолжал Бруно. — Наверняка существует еще одна или несколько копий фильма.
Инспектор отдал распоряжение, но поиски были тщетны.
Нашли лишь изрезанный текст сценария «Скажите, что мы вышли…», и тут Бруно скрыл от инспектора, что Эрналь подарил один экземпляр ему.
Фото Тони Лафо, похищенное Бруно, поместили на первую полосу бюллетеня «Франс Пресс» в пятичасовом выпуске. «Свидетель, жертва или убийца?» Таков был набранный крупными буквами заголовок через всю полосу.
Снимок обгорелых останков «рено» поместили на третьей странице перед большой статьей Бруно Мерли, размышляющего об ужасной истории фильма и заканчивающего вопросом: «Можно ли рассматривать как несчастный случай странную смерть в ванне Франсуазы Констан, погибшей на прошлой неделе?»
Когда Маги известила Фабриса Фонтеня, уже изрядно поднабравшегося, о смерти Эрналя, тот лишь отрезал:
— Пусть не особенно рассчитывают на меня в траурной процессии… тем более, что гроб будет пуст.
Даниэль Жено, бывшая Пакен, услышала по радио комментарий о трагическом уходе из жизни Жан-Габриэля Эрналя, и эта новость лишь укрепила в ней сознание бессмысленности встречи с теми, кто десятью годами ранее прилагал все усилия, чтобы добиться успеха.
* * *В ночь с понедельника на вторник в квартире 182 на четвертом этаже дома по улице Коленкур ударом ножа был убит шестидесятидвухлетний мужчина.
Его звали Луи Луврие.
Консьержка нашла труп поздним утром и тут же сообщила в полицию через молодого почтальона, доставившего почту Луврие и громко возмущавшегося по поводу отсутствия получателя. Позднее выяснили, что в конверте находился чистый лист бумаги, не содержавший никаких отпечатков.
Луи Луврие был кинооператором и после смерти жены жил один, у него не было детей.
Квартира осталась в полном порядке и казалась нетронутой. Медицинская экспертиза показала, что смерть наступила между 23 часами и полуночью. Соседи Луврие ничего подозрительного не слышали и не заметили.
Кадры из фильмов, снятых Луврие, висели на стенах, и среди них была и Франсуаза Констан в сцене из «Скажите, что мы вышли».
Луи Луврие работал оператором на съемках фильма Жан-Габриэля Эрналя.
Глава шестая
«Кошмарный фильм: новая жертва» — кратко сообщила «Франс Пресс». Заголовок был произведением Клода Доре, тот предпочел его предложенному Бруно Мерли: «Зверски убит оператор ужасного фильма».
— Ты пойми, девять десятых наших читателей не знают, что такое оператор, к тому же это неприятное и пугающее слово!
Но Доре был весьма удовлетворен, что Бруно — обладатель «уничтоженного» сценария фильма Эрналя, на обложке которого перечислен весь состав киногруппы.
— Займись контактами с теми, кто еще жив, — приказал он молодому человеку. — Им явно есть что сказать!
В редакционном зале, держа руку на телефоне и с нетерпением ожидая звонка, Бруно склонился над текстом, первые строчки которого знал наизусть:
«Сценарий фильма написан и поставлен Жан-Габриэлем Эрналем с участием Франсуазы Констан, Фабриса Фонтеня, Даниэль Пакен, Лены Лорд и самого автора. Оператор — Луи Луврие. Звукорежиссер — Жан-Поль Биссман. Ассистент режиссера — Жанна Мартине».
Сидя за столом напротив, секретарша Моника тщательно просматривала справочник театральных деятелей за 1966 год.
— Никаких следов Жан-Поля Биссмана, — сообщила она.
— Уверена?
— Конечно, — оскорбилась девушка.
— Тогда свяжись с профсоюзом технических работников кинематографа, — распорядился Бруно после секундного размышления. — Может быть, они смогут что-то подсказать…
Пока Моника просматривала более поздний справочник, зазвонил телефон и Бруно снял трубку.
— Я связалась с твоим абонентом, — сообщил голос телефонистки Анны. — Не вешай трубку…
Раздался щелчок, затем послышался нетерпеливый женский голос.
— Алло! Я слушаю…
— Мадемуазель Маги Вальер?
— Да…
— Говорит Бруно Мерли из «Франс Пресс», мы встречались с вами на похоронах…
— Я вас прекрасно помню, — отрезала Маги.
— Мне бы хотелось срочно взять интервью у мсье Фонтеня; считаете ли вы это возможным?
— Боюсь, что нет, мсье Фонтень очень занят…
— Я очень прошу вас, это крайне важно.
— Ну, хорошо!.. Он должен примерять костюмы для съемок в новом фильме в конце дня…
— У себя?
— Да, 232 бис бульвар Распай. Вы можете прийти, но я вам ничего не обещаю.
— Спасибо, — поблагодарил Бруно. — До вечера.
Удовлетворенный, он повернулся к Монике, неустанно набиравшей один и тот же номер.
— Итак, что с профсоюзом?
— Занято! — ответила секретарша.
Вошли два спортивных репортера: они направились к почтенному старцу, читавшему в углу зала.
— Твоя кляча пришла последней, — сообщил один из них.
— Правда? — не поверил старик.
— Нет, — уточнил другой, — всего лишь пятой!
— Ну, дерьмо! — сказал старик, швырнул книгу о стену. — И кто выиграл?
— Фрикотер и Мадам Де.
Эти реплики остановили усача, проходившего мимо.
— Побили или нет? — осведомился он, подходя.
— Побили, ты проиграл пари.
Усач хмуро посмотрел на старика.
— Это твоя вина, все из-за твоей «конфиденциальной информации»!
— Пусть он и платит… — продолжил он, обращаясь к репортерам.
— Нет проблем! — заявил старик.
— Я дозвонилась! — прокричала Моника, чтобы перекрыть шум голосов.
— Алло! Профсоюз кинематографистов! — продолжала она в трубку.
— Потише, ребята! — попросил Бруно, обращаясь к коллегам.
Эта просьба, хоть и высказанная с улыбкой, не понравилась спорящим.
— Мсье Первая Страница нуждается в тишине…
— Он может описаться!
Бруно сделал вид, что их не слышит. Уже несколько дней большинство журналистов демонстрировало какую-то неприязнь по отношению к нему. Ему указывали на промахи, приписывали всевозможные ухищрения. «Он только и ждал случая, чтобы обойти всех», — заметила одна секретарша. Впрочем, женщины пока были на стороне Бруно.
Трое спорщиков на цыпочках и с ироничными возгласами: «Тише! Тише!» покинули зал, но Бруно интересовало лишь то, что писала Моника.
— Большое спасибо, — сказала она в трубку, прежде чем повесить ее.
— Биссман уже давно отошел от дел, тем не менее, я узнала адрес… — сообщила она.
